Омут, черти и тряпичная кукла - Елена Миллер

– Где парень – шофер, который вызвал Службу Спасения? – спросил он у Макара.

– Я попросил его задержаться, – помощник указал на небольшую толпу потрясенных людей, держащуюся на почтительном расстоянии от места происшествия. Женщины тихонько плакали, несколько бледных студентов молча, стояли чуть поодаль и, напряженно вытянув шеи, пытались следить за манипуляциями криминалистов. Мужчин в толпе было всего двое – здоровый дядька в форме охраны и молодой парень, нервно и часто затягивающийся сигаретой.

– Ясно, спасибо…. – Даниил, хлопнув Макара по плечу, направился к свидетелю.

Парень, издали заметив приближающегося инспектора, ловко выкинул окурок в спутанную прошлогоднюю траву и выпрямился.

– Инспектор Гирс. – Даниил успел отметить широкоскулое лицо и раскосые глаза собеседника, его встревоженный и растерянный взгляд.

– Марат Кукибаев. – парень на секунду втянул голову в плечи. – Я все видел, инспектор. Я стоял вон тама!

Свидетель махнул рукой на запад, охватив жестом огромный холм, поросший кустарником, и добрую половину Скучного.

– Ты видел, как она привязывала камень? – раздался у самого уха Даниила голос Толика.

– Нет. – Марат сморщил круглое лицо. – Я не смотрел на пруд. Я смотрел на дорогу. Я заметил девочку только тогда, когда она ступила на мост. Тогда я испугался…..

– Где мы сможем спокойно поговорить? – поинтересовался инспектор, покосившись на дядьку в форме охраны.

Тот, приняв вопрос на свой счет, сделал шаг вперед, коротко откашлялся:

– Да вот хоть у нас.

– «У нас» – это где?

– В помещении общежития, – охранник ткнул пальцем в окна расположенного рядом двухэтажного корпуса. – Тут эти… как их… филологи проживают. А вот это Кира Борисовна Журавлева, комендант.

От толпы отделилась и приблизилась к разговаривающим невысокая женщина в светлом старомодном плаще и грубых башмаках на плоской подошве. Лицо ее было заплакано, короткие обесцвеченные волосы растрепаны ветром.

– Здравствуйте, – надтреснутым голосом обратилась она к полицейским и тут же выхватила из кармана платок, громко высморкалась. – Извините….

– Вы знали умершую девушку?

– Конечно, знала… – губы Киры Борисовны, покрытые малиновой помадой, задрожали. – Это Августина Орлович, студентка. Живет…, то есть жила в тринадцатой комнате. Она была подругой моей племянницы…. Господи, какой ужас!

– Я должен буду осмотреть ее комнату, – негромко произнес Даниил, достал из кармана записную книжку. – Мы можем воспользоваться одной из комнат общежития, чтобы допросить свидетелей?

– Я провожу вас! – с готовностью отозвалась женщина, промокнув глаза кончиком платка. – Идите за мной.

– Прошу. – Толик жестом пригласил Марата Кукибаева следовать за ним.

Печальная процессия во главе с плачущей женщиной двинулась к старому корпусу. Им предстояло преодолеть метров сто пародии на аллею из кривых понурых кленов, голые ветки которых слабо волновались под весенним ветром. В середине аллеи к шествию присоединился Макар, о чем-то быстро доложивший в самое ухо Толику.

– Тринадцатая комната…. Вон ее окна! – Кира Борисовна указала на два узких окошка на втором этаже, наглухо закрытых плотной тканью.

– Кто ее соседки? Можно увидеть их? – спросил Даниил.

– Она жила одна, – всхлипнула комендант. – За это платили ее родители…. С Августиной было сложно.

– Конфликты? Агрессия?

– О, нет, что вы…. – Кира Борисовна покачала головой. – Она была очень доброй девочкой.

– Родители ее состоятельные люди?

– Да, люди небедные. Ее отец раньше был каким-то крупным чиновником в своем городке, а теперь, насколько я поняла, у него свой бизнес. Мать, естественно, домохозяйка.

– Почему они не сняли для нее квартиру в Скучном?

– Я и сама часто задавала себе этот вопрос. Думаю, дело было в самой Августине. Ей нравилось в общежитии.

– Они часто приезжали к дочери?

– Не часто. Я видела их за все время всего три раза.

Они зашли в дом и, повернув направо, попали в крыло, в котором находились служебные комнаты общежития.

– В левом крыле живут мальчики, – на ходу поясняла комендант. – Девочки живут на втором этаже. В двадцать два ноль-ноль лестница на второй этаж закрывается железной решеткой. Таковы правила этого корпуса.

– Понимаю! – С одобрением в голосе откликнулся Толик.

– Проходите. – Кира Борисовна пригласила полицейских и свидетеля в небольшую комнату с надписью «Комендантская» на двери. – Располагайтесь.

С этими словами она вышла, поспешно сдернув со спинки стула синее махровое полотенце и выстиранные носки.

– Присаживайтесь, – обратился Толик к Марату и указал на мягкий стул у стола. – И теперь, в спокойной обстановке, расскажите все, что вы видели.

Марат на секунду втянул голову в плечи, нервно стиснул пальцы на руках:

– У моей машины заглох мотор, прямо на повороте холма…

– Продолжайте! – подбодрил его Макар, располагаясь за столом с диктофоном и бумагами.

– Я позвонил шурину и попросил его приехать.

– Вы запомнили время?

– Да. Оно есть на моем телефоне.

– Отлично.

– Я вышел из машины и закурил. На улице было хорошо, вон какое солнце сегодня с утра…. Совсем весна!

– Вы смотрели на дорогу?

– Я смотрел на дорогу, хоть и понимал, что шурин не может так быстро приехать. Но все равно почему-то смотрел в сторону города.

– Понимаю. Когда вы заметили девочку?

Даниил неслышно прошел к окну, выглянул во двор. Из окон «Комендантской» открывался обширный унылый вид на кривую аллею, Жабий омут и заднюю часть фасада какого-то далекого темного пятиэтажного корпуса с узкими окнами и двумя островерхими башнями. Солнце ненадолго скрылось, и эта часть Университетского городка, будто бы по мановению волшебной палочки, превратилась в серую декорацию к депрессивному нудному фильму….

– Я заметил ее случайно. Просто взгляд скользнул по забору Университета, потом по пруду. Она спокойно стояла у мостика и держала что-то в руках.

– «Что-то»?

– Поначалу-то я не понял, что это большой камень. Издалека мне показалось, что это ворох серой одежды, и она собирается сбросить его в воду. Я еще подумал, что это плохо!

– Потом она ступила на мостик?

– Вот именно! С этим ворохом она пошла по доскам. Вот тут-то я испугался, даже сигарету уронил. Мне пришла в голову мысль, что эта чудачка не знает, что мостик через Жабий омут давно сгнил, что по нему даже кошки не бегают!

– Вы закричали?

– Что есть силы! Я крикнул: «Ээ! Ты куда пошла! Ну-ка стой!»

– Она услышала вас?

– Не знаю. Она просто медленно шла. Спокойно и печально, глядя впереди себя. Так в старых фильмах поднимаются на эшафот…. Когда я это подумал, я вдруг осознал, что в руках у нее камень, а на шее – не шарф, а толстая веревка. – Марат замолчал, задохнувшись, уставился в пол.

– Что было дальше? – выдержав небольшую паузу, негромко спросил Макар.

– Я побежал вниз. Не знаю, на что я рассчитывал….. Просто бежал. Но я спустился только до кустарников. Мост вдруг лопнул под ней, и она внезапно скрылась под водой. Быстро и почти бесшумно. И всё. Всё закончилось.

– Вы вызвали Службу Спасения.

– Вызвал. – Шофер опять втянул голову в плечи. – Должен же был я хоть что-то сделать.

– Вы никого больше не заметили на территории пустыря? – спросил парня Даниил.

– Нет, вроде бы никого больше не заметил, – повернулся к окну Марат. – Кажись, никого не было. Люди стали собираться только тогда, когда приехал полицейский автомобиль и «Скорая». Я к тому времени оббежал вокруг Университета и через центральную проходную попал к Филологическому корпусу.

Инспектор Гирс рассеянно кивнул. Подал знак Макару и Толику продолжать без него, бесшумно выскользнул из комнаты.

В коридоре свет не был зажжен. Низкие потолки старого здания поглощали почти все солнечные лучи, случайно попадающие внутрь через боковые окна. В мягком полумраке инспектор дошел до стойки, за которым в компьютерном кресле сидел охранник. При виде полицейского тот сразу поднялся:

– Нужна помощь?

– Мне необходимо оглядеть комнату погибшей. Как это сделать?

Охранник неловко оглянулся через плечо, глянул в каморку за своей спиной. Оттуда в ту же секунду вышла заплаканная Кира Борисовна со стаканом горячего чая в руке. Она поспешно поставила его на стойку:

– Я провожу вас….

– Не стоит, – сухо отрезал Даниил. – Я найду сам. Где ключи?

– Ключи я отдала вашему человеку чуть меньше часа назад. Комната опечатана.

– Спасибо, я понял.

Инспектор развернулся на каблуках и быстро прошел к лестнице на второй этаж, расположенной прямо перед стойкой охранника.

Поднимаясь, он пытался понять причину своего душевного дискомфорта. Его мучила смутная мысль, что что-то неправильно здесь и сейчас…. Что среди декораций к депрессивному фильму слишком затянулась пауза. На этом месте своих рассуждений Даниил едва заметно усмехнулся.